Моя теща - седая, гордая, властная и слегка располневшая типично сельская женщина - скобарка, одна, в трудные военные и послевоенные годы, воспитавшая пятерых детей (муж погиб на фронте), обо всем имела свое твердое убеждение. При всяком удобном случае, особенно когда речь заходила о воспитании детей, любила повторять: "Мое слово - закон! Бывало, скажу что своим ребятам - так и сделают... Не то, что у других дети..." И дети ее, три дочери и два сына, частично разъехавшиеся, переженившиеся или вышедшие замуж, были для нее вне всякой критики хотя, если честно признать, и у них, как у большинства людей, недостатков хватало.
Мне, как и подобает хорошему зятю, хотелось заслужить благосклонность и расположение своей тещи. Конечно, я иногда и помогал ей, к примеру, дровами (жила она в городе в частном доме), перекапывать огород, или резать выращенного ею поросенка... Но все это как-то шло не в счет, т.к. по каждому такому случаю она устраивала застолицу. Хотя и выпивал я немного, больше для приличия, старался не быть белой вороной, но ко мне примазывались другие зяти и...
Но вскоре все же случай представился мне отличиться. И вот каким образом.
Из всех своих детей теща, пожалуй, особенно любила своего старшего сына, Владимира. Она его просто обожала. Тот жил давно самостоятельно, вдалеке от всех - в Толмачеве, что под Лугой. Работал кладовщиком на местном заводе, имел большой добротный дом и, кроме того, слыл в поселке искусным столяром и плотником (многим в поселке рубил дома, пристраивал веранды). Часто навещал свою мать в Пскове, и я мог воочию убедиться, что это на редкость умный, обаятельный и деловой человек.
И теща моя, когда к ней по праздникам или по какому другому случаю собирались зяти, частенько выговаривала им: "Вот уж никто из вас в мово Володеньку не вышел!"... Обычно это ее замечание касалось всего, о чем бы не заходила речь. Даже тогда, когда на столе появлялась дымящаяся от пара картошка, она и тут непременно вставляла: мол, у Володи картошка, так картошка - вся беленькая, рассыпчатая, вкусная.
А я в тот год еще только начинал испытывать разный картофель (какой только мог достать) с целью выяснить - какие из них наиболее урожайные и вкусные. Понасадил с весны более десяти сортов, разных "синеглазок", "котлеток", "розовок", "берлиху", распространенные тогда в колхозах сорта "лорх", "столовая" и других. Каждому сорту у меня на участке была предоставлена отдельная и специально помеченная борозда, всем посадкам создавал одинаковые условия для роста.
Осенью убрал и взвесил урожай каждой борозды, а для объективного определения лучшего по вкусу картофеля, решил провести коллективную дегустацию.
О! Это было поистине потрясающее и великолепное зрелище! Проходило оно по заранее спланированному мною сценарию. Для этого на дегустацию я собрал всю свою родню: тещу, зятей, свояков и своячениц, шурина, даже соседей по квартире. Картофель варился одновременно на трех - четырехконфорочных газовых плитах, в отдельных, помеченных для каждого сорта кастрюлях и чашках. Хлопот для нас с женой конечно было много. Но зато длинный стол с подставками буквально ломился от изобилия всяких яств, вина, водки, напитков и разных кушаний.
И вот все уселись за столы и каждому была предоставлена возможность испробовать по одной-две свежепахнущей горячей картошки каждого сорта. И ставилась задача определить: в какой кастрюле "Володина"? Много тогда шло рассуждений о вкусах и достоинствах того или иного сорта, делились своим или чужим опытом ее выращивания. Слушая их можно было определенно думать, что все за столом сидящие - хорошие знатоки в сельском хозяйстве. Теща моя и вся родня старшего шурина, испробовав те или иные попавшиеся им вкусные клубни то и дело, наперебой приговаривали: "Вот! Вот эта Володина картошка!.. Нет - вот эта!.." И вопросительно поглядывали на меня, мол, так это или нет. Вспоминали трудные военные и послевоенные годы, о том, как приходилось по весне копать и есть мороженный в поле картофель, а из его очисток, перетерев, готовить "шаньки"; как жили в землянках, и пряталась вся деревня в лесу от немцев, и мечтали о спокойной жизни. Рассуждали тогда между собой, что уж лучше валунами ворочить в поле, но никого не бояться... Я до поры до времени только помалкивал, улыбался, пока гости не испробовали все приготовленные мною "блюда".